Сегодня в мытищинском театре ФЭСТ премьера – «Квадратура круга» худрука и режиссера Игоря Шаповалова. И мы, не будучи ни трусами, ни снобами (во всяком случае мы к этому стремимся) отправились туда на своих двоих, чтобы увидеть как можно больше людей и лучше понять театр. Для того, чтобы попасть в ФЭСТ, нужно запастись терпением, временем, глицином и мелочью для вопрошающих, потому что если любой другой театр начинается с вешалки, то этот – с Ярославского вокзала. Собственно, уже здесь начинается площадное искусство. Из проносящейся мимо толпы, спешащей на уходящий поезд, доносится женский голос:

– Этот мужчина пьян! Нам нужен другой мужчина!

Твердость голоса не позволяет ни на толику усомниться в твердости намерения произвести замену. Что ж, культурный выезд из Москвы начинается. А мы напоминаем, что нервные клетки не восстанавливаются и обмену не подлежат.

Найдя нужный вам перрон и поезд и отыскав место получше (в углу и без соседей), можно уже выгребать из карманов мелочь. Поезд еще не успевает тронуться, как тронуться можете уже вы от количества людей, сбежавших из Донецка и желающих спеть вам песню. Даже Тиль Линдеманн, орущий в наушниках, не способен нас спасти. Наученные тяжелой жизнью исполнители шансона-эстрады-фольклора-молитв, давно обзавелись микрофонами и усилителями. Они сильнее. Умилостивить их может только ваш личный денежный вклад в их светлое будущее. Если вы убеждены, что в стране кризис талантов, то электричка докажет вам обратное. Сами мы все быстро поняли.

Поездка в электричке не может считаться состоявшейся без разборок. На одной из остановок в вагон вкатывается невыносимо пьяная женщина соответствующего вида: «Я жена начальника РЖД!» И сейчас она «*** устроит *** *** попрошайкам, ***. Мать родная *** не узнает *** ». Вот как поднимется, так и устроит. Чему мы, любители театра, без сомнений верим. «Врете, собаки! Помогите, помогите, помогите! А что ты имеешь в жизни, щенок? Иди работай!» Жена начальника РЖД впадает в ярость и падает на пол. Музыканты удалились из вагона пять минут назад, но она не перестает их направлять на путь истинный и спрашивать, почему они к ней пристали. На этом этапе мы убеждаемся, что электричка – истинно народный транспорт, а народ – это и музыкант, и жена начальника, и начальник начальника.

Доехав до станции Тайнинская и не поддавшись искушению купить ни универсальную открывашку для консервных банок, ни православный календарь, ни новые правила дорожного движения (что без сомнения наиболее актуальный товар для пассажиров электрички), мы направляемся к ФЭСТу. По дороге нас ждет пара местных достопримечательностей: ДК, городской парк, городские часы с боем и памятник Ленину. ФЭСТ – бывший кинотеатр «Родина», а труппа – студенческая агитбригада Лесотехнического института, выучившаяся на актеров в "Щепке" и со временем получившая отдельное здание. Мы идем подготовленными. Кое-что читали.

По крутым ступенькам под громкое тяжелое дыхание пожилых женщин мы забираемся на сцену под крышей. Все зрители уже в сборе, нервно заполняют анкеты с надеждой выиграть бесплатный абонемент на год. Мы ни на что уже не надеемся и не ждем, поэтому проходим мимо анкетируемых и тут же оказываемся у барной стойки. Кажется, мытищинцы знают, как правильно планировать территорию театра, да и вообще жить. Барная стойка начинается ровно там, где заканчиваются зрительные ряды и находится в шаговой доступности от сцены. Почему все расположено именно так, становится понятно с первых минут спектакля.

Как только погас свет и начался спектакль, в зрительном зале начались шевеления, шуршания, щебетания и скрежет. Одной из зрительниц подуло в спину, о чем она сообщила всему залу и, взяв свой стул, направилась по ступенькам вниз ближе к сцене. Ничто не могло ее остановить: ни возмущенные шепоты зрителей, ни вежливые уговоры работников театра. Стул встал перед сценой, а за ним и следующий. Женщина пришла в театр не одна и сидеть будет в кругу друзей. Зачем ей рядом товарищи, мы тоже поняли довольно быстро. Мы вообще люди понятливые и повторять нам не нужно. Но то мы, а то не мы. Каждое слово и движение актеров сопровождалось эмоциональными восклицаниями: «Ну дает!», «Ишь че!», «Гля на него!», а мхатовские паузы – подсказками.

Ничто так не сплачивает людей, как веселье. В помощь суфлеру номер один добавился суфлер номер два, сидевший на другом конце ряда. Кому-то стало плохо, и он протиснулся к выходу. То, что выход из зала не там, где вход, кажется, услышали только оставшиеся в зале. (Мы это учтем на будущее) Актеры продолжают играть. Привыкшие.

Антракт. Как много в этом слове. И как много за него можно успеть. Мастер-класс по тому, как проводить свободное время между действиями спектакля, показали нам они – наши уже любимые и родные зрители. Когда Томас Остермайер избавился от четвертой стены в Комеди Франсез, критики его упорно хвалили. Просто они не знали, что в ФЭСТе такой проблемы даже не стояло. Подойти поближе и рассмотреть декорации – легко. Еще легче – положить сумку на стол, стоящий на сцене, и сесть на скамейку, чтобы сфотографироваться. Потрогать и пощупать – плевое дело. В конце концов, искусство – для народа! Мы решили от греха подальше в антракте не двигаться.

Мы долго терпели, но к концу спектакля у нас кончился глицин. Когда уже в финальном эпизоде товарищ Флавий потянулся за висящим на стене ключом от квартиры, суфлер номер один радостно выкрикнула: «Так вот почему ключ весь спектакль там висел!» И тут мы вспомнили дорогого нашего Антона Павловича и пожалели, что висело не ружье. Оно было бы как никогда кстати. Мы спустились из-под крыши, в лицо дунуло ветром, в уши забило десятью вечера. Мы не решаемся идти на поезд и вызываем такси. Поездка удалась.