В самой же оратории подвиги остаются где-то за кадром. Уставший Геракл возвращается с очередной войны к жене Деянире и сыну Гиллу, но не один, а в компании прекрасной пленницы по имени Иола. С этого начинается семейная драма ревности и мести. Здесь много прекрасной и страшной музыки, и при этом мало действующих лиц и действия. Мы словно находимся в замкнутом пространстве, в тесной квартире, в семье, которую незаметно раздирают невысказанные упреки. Так эту историю увидел режиссер.

Сценическое пространство (художник-постановщик Валентина Останькович) сужено до предела. В центре сцены на небольшой платформе макет советской квартиры, с прилепленными друг к другу атрибутами уюта: обеденный стол, пианино, фикус в кадке, ванна. На заднем плане возвышаются подмостки с хором в туниках: то ли высшие судьи с Олимпа, то ли всевидящие соседи, которые наблюдают за жизнью героев. Геракл (Ян Лейше) возвращается из командировки в плаще и шляпе, рядом с ним застенчивая девушка с огромной сумкой (Диляра Идрисова), которой негде жить. В такой тесноте ничего не скроешь. Ни случайных прикосновений мужа к незваной гостье, ни закипающей обиды законной супруги Деяниры (Лариса Ахметова). События на сцене развиваются быстрее, чем в либретто, Деянира из 80-х уже в конце первого действия сложила свой погребальный костер — облила квартиру бензином и подожгла.

Во втором действии мифологическая и бытовая реальность начинают смешиваться. Хор переоделся в футболки, Геракл и Деянира появляются в условно-греческих одеяниях. В этом месте зрительское восприятие невольно спотыкается. Уж слишком нелепо-картонно выглядят герои. Но за их спинами в сгоревшей квартире появляются их земные двойники и продолжают свою историю. На первом плане Геракл с приклеенной бородой бодро поигрывает мускулами, на заднем уставший мужчина смотрит телевизор. Кто кем управляет? Обычная жизнь — отражение того, что происходит в мифах, или наоборот? Ткань спектакля расслаивается на несколько линий, которые то дополняют друг друга, то высмеивают, то звучат щемящим контрапунктом. Пока античная Деянира смазывает тунику Геракла ядовитой кровью, ее двойник выгоняет из квартиры загостившуюся Иолу и спокойно гладит мужнину рубашку. Все могло быть иначе. Стоило простить, перешагнуть через ревность, и не было бы ни сгоревшей квартиры, ни корчащегося в муках Геракла.

Исаакян — режиссер музыкальный, внимательно читающий и изучающий партитуры, но при этом режиссер современный, использующий музыку и текст либретто как отправную точку для рефлексии. Мы видим историю в разных плоскостях, через ностальгическую тему советского быта, через бравурно-героическую тему мифа и параллельные размышления-комментарии о том, что было и что могло бы быть — словно разворачивается музыкальная ткань и звучат голоса разных инструментов, споря друг с другом. Такое построение спектакля одновременно и образует новые смысловые связи, и несколько смазывает оригинальную структуру (практически потерялась сцена безумия Деяниры).

Самым сложным в сценическом воплощении «Геракла», конечно, является музыкальная составляющая. Создатели спектакля в интервью с гордостью подчеркивают, что постановка осуществлена исключительно силами театра. Оркестр под управлением Артема Макарова точно передал дух генделевской музыки, с ее блеском и эмоциональной напряженностью. Не менее убедительно звучал хор, с которым работал приглашенный из Перми Виталий Полонский. Солисты же (Геракл — Ян Лейше, Деянира — Лариса Ахметова, Гилл — Владимир Орфеев) на малознакомой территории явно потерялись. Размылась рельефность вокальных линий, голоса постоянно стремились по привычке разрастись вширь, теряя фокусировку. Счастливое и блестящее исключение составляет исполнительница роли Иолы Диляра Идрисова, «башкирская принцесса барокко», востребованная не только в России, но и за рубежом. Ее струящийся ровный во всех регистрах голос и четкое понимание стиля этой музыки сделали Иолу самым запоминающимся персонажем.

Спектакль вызвал неоднозначную, даже можно сказать полярную реакцию у зрителей и критиков. Было и недовольное ворчание в зале, и жалобы в министерство культуры на опошление высокого искусства бытовым антуражем. Но были и номинации на Золотую Маску. Была и Специальная Премия жюри музыкального театра за высокое профессиональное и вокальное мастерство. На сегодняшний день «Геракл» прочно обосновался на сцене Башкирского театра оперы и балета, а в 2018-м в репертуаре появилась еще одна редкая опера XVIII века — «Лунный мир» Йозефа Гайдна. Шаг за шагом непривычная музыка начинает открываться уфимскому зрителю и слушателю, вселяя надежду на то, что всё-таки есть барокко в своем отечестве.