Что такое кастинг, знают все. Но никто никогда в нем не участвовал. Именно эта почти гоголевская чертовщина задает соответствующий импульс и тон всему спектаклю Театра.doc «Кастинг». Его зрители теперь точно знают, что кастинг может оказаться полезным терапевтическим занятием, своего рода прививкой от пофигизма. Когда актерская игра на кураже превращает бешеную фантасмагорию в убедительную и отрезвляющую картинку повседневности, оправдывающая любую нравственную установку театральная логика перестает действовать.

Театр.doc редко высказывается не на остросоциальные темы. Но если обычно он это делает с помощью вербатима, вовлечения непрофессиональных актеров или выбора вполне конкретного и приближенного к современности исторического материала, то для «Кастинга» актерам, напротив, пришлось поиграть в театр. Акцентированная типичность ситуации, манекенность ее героев и раздутые до абсурда обстоятельства сюжета, преувеличенная чернушность ситуации, — все это очаровательным образом сыграло на руку гипер-реалистичности происходящего.

В итоге, войдя в подвал здания в Малом Казенном переулке в Москве зритель сразу превращается в соучастника испытаний, которые подготовили для начинающего наивного актера Валентина, пришедшего на кастинг, два циничных и опытных продюсера. Кроме этих трех героев в спектакле участвуют грудастая помощница продюсеров по имени Памела с роскошной шевелюрой, еще более главный и более опытный их общий начальник, и наконец закадровый руководитель всего проекта мистер Георгин, — самый красивый цветок в галерее шоу-бизнеса.

В «Кастинге» нет специальных декораций и костюмов или сложной технической работы свето- и звуко- режиссеров. Зато принадлежность героев к кругу шоу-бизнеса по ходу спектакля помечается рядом ярких клишированных атрибутов и привычек, свойственных этой социальной группе.

Вообще, устройство «Кастинга» таково, что традиционные художественные средства высказывания театра здесь обнаруживаются в качестве сюжетного разворота. Так, направленный на Валентина в начале спектакля свет прожектора, — это и элемент содержания спектакля, и практическая необходимость подсветить темное помещение подвала Театр.doc. Такая подмена театральных понятий тоже поддерживает иммерсивный характер «Кастинга».

Результатом раскручивания кругов цинизма в доковском спектакле и возникновением в сюжете парадоксальных совпадений становится актуальный нетеатральный вопрос о социальных масках и ролях.

Представлявшийся в начале благородным рыцарем и участником некоммерческих авторских проектов Валентин в итоге оказывается втянут в ненавистный ему шоу-бизнес, в результате того, (внимание!) что ему удалось убедительно, хлестко и доходчиво объяснить свое неверие в и даже презрение ко всей этой братии и их затеям. Где же настоящий не-актер Валентин, а где его социальная роль?

Дополнительную остроту и чувствительность этому выбору придает эффект подвешивания театральных рамок. В результате непонятно не только, где настоящий Валентин. Но кого вообще теперь интересует Валентин, если я сам — зритель — не могу разобраться, где настоящий я. «Кастинг» ставит вопрос к идентичности своего зрителя. Подобно приему социального активизма «identity correction», этот спектакль сначала ловко подкупает зрителя, заставляя его искренне смеяться и симпатизировать героям, перед тем как развернуться в сумасшедший, гротескный и местами мерзкий мир и предъявить на полном серьезе к кому и чему зритель ранее примкнул и вместе с кем посмеялся. И это жесткое столкновение с самим собой неизбежно провоцирует чувство неловкости, мощнейшую профилактическую дозу которого можно получить сегодня в том числе в театре.