Легенда о мертвом солдате
«Барабаны в ночи» / Театр им. А.С. Пушкина
текст: Алена Малыхина

спектакль
  • /
  • /
1
На сцене театра им. А.С. Пушкина прошли показы спектакля Юрия Бутусова «Барабаны в ночи» в рамках фестиваля «Золотая маска». Спектакль представлен в восьми номинациях и конкурирует со своим петербургским братом «Дядей Ваней» (спектакль Бутусова на сцене театра им. Ленсовета). Алёна Малыхина размышляла о том, что война никогда не прекращалась, просто мы этого не видим.

На сцене театра им. Пушкина Юрий Бутусов второй раз обращается к пьесе Бертольда Брехта. Первый раз был четыре года назад – «Добрый человек из Сезуана», теперь это «Барабаны в ночи». В брехтовской биографии между пьесами почти 20 лет, в творчестве Бутусова между спектаклями – 4 года. Но в хронологии Брехта Бутусов двигается в обратную сторону: «Барабаны» – это работа молодого драматурга, Брехту тогда только исполнилось 20 лет.

Юрий Бутусов – ключевая фигура последних двух десятилетий в российском театре. За его работами пристально следят, как критики – с 1999 года ни один спектакль не обходится без номинации «Золотой маски» – так и зрители. Если подбирать сравнения из мира музыки (а музыка для Бутусова царица всех искусств), то бутусовские спектакли – это рок-н-ролл. Синтез стилей и жанров, в котором обнаруживается свойственное только бутусовским – звучание спектакля. И это звучание располагает к себе зрителей. В финале «Барабанов» заметно опустевший после антракта большой зал Пушкинского превращается в ревущую толпу, которая создаёт иллюзию стадионной плотности.

Пьеса, выбранная Бутусовым, антивоенная. Её настроение угадывается уже в первой мизансцене. Мы видим хаотично расставленных персонажей. В центре главный герой – пропавший без вести солдат Андреас Краглер. Персонажи говорят друг с другом, но игнорируют присутствие Краглера. Реплики как будто проходят сквозь него. Мы узнаём, что Анна (Александра Урсуляк) любила и до сих пор любит Андреаса, отец Анны считает, что ей пора замуж, жених, Фридрих Мурк, готов сказать да, помолвка состоится, Анна в отчаянии, дух мёртвого солдата никому не даёт покоя.

Образ Андреаса Краглера самый неестественный в паноптикуме кабаретных образов первой сцены. На Краглере высокие сапоги-ботфорты и шифоновое белое платье, больше похожее на истлевшие занавески. Невинным душам – а солдат, погибший в битве за родину, чист перед богом – полагается подобная белизна и лёгкость наряде. Но платье на актёре Тимофее Трибунцеве выглядит абсурдно.

Белое платье не становится атрибутом Краглера. Ведь он всё-таки не погиб. Солдат успеет поменять по ходу спектакля не только одежду, но и цвет кожи, гендер и социальное положение. Это нормально для человека, который выжил, но которого отказываются признавать живым. Даже после спектакля вы, возможно, будете сомневаться, а действительно ли живым вернулся солдат? Может, это просто фантомные боли Анны? Может его действительно, как в стихотворении Брехта (оно звучит в спектакле) «Легенда о мёртвом солдате», воскресили для следующей войны?

О том, почему мы знаем, что война будет, напоминает сам режиссёр Бутусов. Он запрещает нам на время спектакля принять условия 1919 года. Нам запрещено с радостью идиота (а ведь это и есть интонация спектакля – идиотический бой в барабаны ночью, кгда все спят) в полусонном состоянии встречать вернувшегося солдата. Об этом запрете говорят все сцены, через которые раскрывается загробность мира: клоун закапывает младенца, на невидимых верёвках качаются тела актёров, напоминание, что кожа солдата от долгого пребывания в воде почернела (как труп?).

Нет, мы помним, что будет Вторая мировая и возведение Берлинской стены. Но парадокс этой памяти двойной: а) это память о будущем в прошлом; б) это только память, не опыт. Может, поэтому Бутусов выбирает киноязык документальной хроники, чтобы встряхнуть нас и сократить дистанцию между реальным и парадоксальным.

Юрий Бутусов помогает нам возбудить в себе чувство реальности, увидеть стену, которая надвигается на нас уже не в метафорически-бутафорском смысле, как в конце «Барабанов», но стену, которую уже давно построили и которая нам всем ощутимо мешает, однако видеть мы её всё равно отказываемся.

Правда вера в то, что энергичный спектакль сможет хоть как-то достучаться до реальности, немного угасает во время оваций. Ведь зрительный зал ревёт, а главный трек, условно обозначающий «барабаны», снова заглушает чувство душевного мрака. Почти также как песня Rolling Stones «Satisfaction» позволяет солдатам из фильма «Апокалипсис сегодня» уйти от опыта бессмысленной пальбы по женщинам и детям в только что уничтоженной мирной деревне.