В поисках лучшей жизни люди уходят на улицы, но эпидемия уже давно вышла за пределы отдельных домов: бесконечные решетки формируют в городе все новые лабиринты и направляют людскую массу. Героев «Отморозков» несет черт знает куда – в бункер, на съемные квартиры, в административные здания, на площади. Впоследствии, в 2012 году, такое выдавливание человека из привычной среды получит более показательную иллюстрацию, когда видеокамеры во время трансляции инаугурации Владимира Путина покажут опустевшую Москву.
Зло в «Отморозках» не персонифицировано. Даже представители правоохранительных органов, которые буднично превышают должностные полномочия, показаны в спектакле такими же живыми людьми со своей правдой, как и молодые революционеры. Все обвиняют всех во всем, все воюют со всеми. Как писал Довлатов, «Мы без конца проклинаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить – кто написал четыре миллиона доносов?»
В финале вооруженная молодежь прижимается к заграждениям и смотрит, готовясь к атаке, не на каких-то врагов, а на зрителей. С этим взглядом смысловой центр тяжести переносится на публику, которая оказалась в том же тупике, что и персонажи «Отморозков». И, разумеется, тоже за решетками. Уже не вспомнить, какие действия (или бездействие) привели к этому тупику и был ли вообще когда-нибудь этот организм здоров. Диагноз с грехом пополам поставлен, но что дальше? Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонитов, быть ласковым, наблюдать, помогать – как быть? Подождем еще 8 лет – и пока будем ждать, восьмерка царственно ляжет на землю символом бесконечности.