Режиссерский театр состоит из всевозможных интерпретаций классики. Каждый режиссер вырабатывает свой подход, стиль, метод создания модных спектаклей. Богомолов, Серебренников, Бутусов, Крымов… Каждый узнаваем. И каждый придумывает новые взгляды, вороша старую литературу, переписывая ее или помещая действие в современные обстоятельства. И это априори ненормальность, потому что происходит вывих природы оригинального произведения, попытка преодолеть временной разрыв.

Здесь вот какая интересная вещь. Я люблю спектакли Богомолова, они зачастую коррелируют с моим прочтением. Люблю Крымова за чувственную передачу состояния героев. Но режиссерский театр практически исчерпал себя. То, что в первое время было вызовом, порождало споры и неоднозначные, но сильные эмоции, теперь воспринимается спокойно. Мы уже не удивляемся сочетанию эстрадной музыки с оригинальным текстом классика, современным костюмам, нестандартной манере актерской игры. Зритель привык.

Есть и другие постановки классики – в рамках традиционного театра: с костюмами и декорациями эпохи, классической актерской игрой… Но создатели таких спектаклей играются в то, о чем мы сейчас не очень-то знаем. Мы живем уже в другой реальности относительно времени, в котором были написаны эти произведения. И хотя мы понимаем классику и чувствуем ее актуальность в оригинале, на сцене в рамках такого театра актерам сложно вживаться в роль, а зрителю сложнее верить в происходящее. Так что классика в традиционном прочтении сегодня тоже вряд ли может считаться нормальностью.

Что я подразумеваю под нормальностью? Наверное, это открытый разговор с создателями спектакля на нашем общем языке о простых понятных вещах, которыми живет и дышит современный человек. Когда зрителя не ставят в экстремальную ситуацию, не бросают ему вызов, а выстраивают с ним спокойный диалог.

Кажется, именно сейчас происходит смена эпох. Еще гремит режиссерский театр, но ему на пятки наступают художники, готовые говорить со зрителем на равных. И они уже начали путь к прямому и простому разговору со зрителем.

Появляются спектакли по пьесам современных драматургов. Спасибо за это фестивалям вроде «Любимовки» и «Евразии». Создается хорошая современная драматургия, и она ставится в театрах. Приходят режиссеры, исследующие, чем дышит современный человек. Причем постановки создаются в коллаборации драматург–режиссер: они творят на равных. Режиссер уже не подавляет и не трактует текст, как считает нужным. И в этом творчестве есть надежда на подлинный разговор со зрителем. Другой вопрос, что сейчас многие художники стремятся говорить о насилии, боли. Теперь это стало важным. Но, кажется, в этом тоже нормальности мало.

Вспоминала, какие спектакли удовлетворяют мою потребность в нормальности. Например, «Обет» режиссера Тимура Шарафутдинова в ЦИМе. Светлая откровенная история, утягивающая зрителя за собой благодаря близости происходящего и слому «четвертой стены», прямого разговора актеров со зрителем. Вопрос «должен ли человек выполнять обещание Богу (особенно когда не до конца уверен в его существовании), данное в экстренной ситуации?» неизбежно заставляет заглянуть внутрь себя и подумать, как бы поступил ты. Все очень просто, но красиво и честно.

Есть и другие, не менее кислородные спектакли: «Black&Simpson» (театр Практика), «Топливо» (ЦИМ), «Иллюзии» (МХТ им. Чехова)…

Иногда очень нужна исцеляющая нормальность. Чтобы приходить в театр за воздухом. Выходить после спектакля со спокойными, но глубокими мыслями и замершим сердцем.