5 марта МТЮЗ сыграл свой знаменитый спектакль «Скрипка Ротшильда» в постановке Камы Гинкаса в 200-й раз. Показ прошёл в Кемерове, где московский театр был на гастролях. Как спектакль о смерти стал долгожителем, почему эта пластинка не становится заезженной, и сколько зритель ещё готов её слушать – пробуем разобраться.

Мировая премьера спектакля «Скрипка Ротшильда» состоялась в январе 2004 года в США. Это третья часть трилогии Камы Гинкаса «Жизнь прекрасна. По Чехову», в которую входят также «Дама с собачкой» и «Чёрный монах». «Скрипка Ротшильда» – лауреат премии «Золотая маска» в номинациях «Лучший спектакль большой формы» и «Лучший художник». Пространство спектакля создал Сергей Бархин, художник по свету – Глеб Фильштинский, музыка Леонида Десятникова. В главных ролях – народные артисты Валерий Баринов и Игорь Ясулович. Одни из лучших создали спектакль по рассказу одного из лучших.

Яков Иванов, которого почему-то прозвали Бронзой (Валерий Баринов), всю жизнь зарабатывает на двух древних как мир ритуалах: похоронах – он делает гробы, и свадьбах – иногда его зовут играть на скрипке в еврейском оркестре. Однако скрипка – это не только деньги, она приносит Якову если не радость, то покой в минуты изматывающих мыслей об упущенных возможностях. Бронза напоминает современного рационального человека, который всю жизнь считает убытки и хоронит свои мечты. Гроб-лодка, гроб-шкаф, гроб-люлька – всё пространство спектакля состоит из гробов. И эта метафора смерти, которая всегда рядом, подчёркивает бессмысленность жизни на счётах. От жизни – убытки, от смерти – польза.

Умирает жена Марфа – оказывается, что Яков не заметил любовь. Гинкас высвобождает из сдержанного текста Чехова эту тему. Находит возможности диалогов между супругами, даёт место для рефлексии по поводу давно утраченного – ребёнка, которого Яков не помнит, чувства, которому Яков не дал развиться. И выходит, что упущена не прибыль, упущена жизнь, смысл которой гробовщик пытается понять в ожидании уже собственной смерти. Ответом становится мелодия на скрипке, она рождается вместе со слезами и остаётся в наследство без причины презираемому Яковом флейтисту-еврею Ротшильду (Игорь Ясулович).

Можно предположить, что за 14 лет спектакль изменился, но на фоне мировых перемен эти часы словно остановились. Мелодия «Скрипки» медленная, замирающая. Придуманная Гинкасом новая пунктуация для текста Чехова с паузами и повторами по-прежнему напоминает предсмертное дыхание. Важен каждый скрип дерева, каждый щелчок счёт, каждый удар топора, каждый звук пилы – всё это и есть скрипка, на которой гробовщик Яков исполняет свой реквием.

По сути спектакль Гинкаса – это кавер-версия рассказа Чехова: вроде бы, звучит иначе, надрывнее, тоскливее, но отчётливо слышны чеховские мотивы. И главное, что сохраняется интонация конфликта Якова Иванова и Ротшильда как конфликта внутреннего: Яков не может принять «Ротшильда» в себе – принять иррациональное, слабое, изгойское. Смерть разрешает конфликт.

Сегодня этот спектакль, возможно, более актуален, чем в 2004-м, но подключаться к нему зрителю с каждым годом всё сложнее. Мы живём быстрее, многие просто не могут поменять скоростной режим. И просмотр спектакля превращается в двухчасовое торможение, а какое в этом удовольствие, только скука. И убытки.