Андрей Платонов, Глеб Седельников, воронежский театр оперы и балета - вот, три
составляющих еще одной попытки дать экспериментальную оперу за счет смешения
средств разных художественных жанров. Все три по отдельности, - эти компоненты
сложно мгновенно ассоциировать с российской оперной сценой, а уж тем более ее
наследием. Но помучавшись и талантливо поработав над исполнением, сценографией и
видео-оформлением, авторы оперы «Родина электричества» предложили как-минимум
интересный штучный товар.

«Родина электричества», написанная советским и российским композитором
Глебом Седельниковым в 1981 году по ранним произведениям Андрея Платонова,
никогда не ставилась на сцене и даже не исполнялась от начала и до конца. Как
рассказывал дирижер Юрий Анисичкин, партитуру он получил прямиком от
композитора, а постановка и мировая премьера оперы на VII Платоновском
фестивале в Воронеже прошлым летом была приурочена к 100-летию
революции 1917 года.

По сюжету где-то сразу после Октябрьской революции в Рогачевке артель из
молодых и устремленных в будущее жителей села берет в аренду общественный сад
и строит там первую электростанцию. По ходу строительства в опере звучат
лозунги, прославляющие знание, мыль и разум, которые будут работать на молодое
советское государство и не дадут сгинуть делу революции. Лозунговость оперы проявляется не только в либретто. Многочисленные агитки, оформленные в стиле агитпропа, выскакивают на подстрочнике и на опускающемся в перерывах между картинами занавесе. Видео-вставки
стилизованы под супрематические изображения, лица массовки - жителей
Рогачевки, хоть сомневающихся и напуганных идеей управления электричеством,
но любопытствующих и готовых послушать, как же работает это диво, - тоже
покрыты разноцветными прямоугольниками. В руках у открывающей оперу
церковной процессии — прямоугольные плакаты вместо крестов. Все перемешалось
в Рогачевке, новая жизнь и страна рождаются из причудливого синтеза классов,
убеждений и верований.

Повод к такой интерпретации дает музыка Седельникова. Это оказался абсолютно
жанрово-синтетический материал, рыхлый, разорванный на разные по стилистике
куски - стилизованные под церковные распевы в православном богослужении,
маршевые и в один тон долбящие эпизоды, кое-где джазовые интонации с синкопами и модуляциями, а местами совершенный постминимализм с вокальными хроматическими переливами со скупым инструментальным сопровождением. Партия старухи в исполнении Полины Карташовой изобилует диссонансным звучанием на высоких тонах, - натурально фольклорный деревенский стон-плач по уходящим темным и дремучим временам. А когда
мелодия переходит в речитатив и солист на полном серьезе рассказывает немного
нелепую поэтически переосмысленную Платоновым теорию электрических цепей,
то это почему-то звучит остро-политически и наповал убедительно. Особенно технически сложными оказались многочисленные хоры, в которых вокалистам приходится не только прыгать по регистрам, но и просто охать, вскрикивать или проговаривать тексты.
Авангард по определению не может быть не стильным и скучным. Переосмыслять
раннее советское наследие сейчас вообще очень модно. И именно из-за этой частой
ссылки на советский феминизм, радикальные практики общежития в коммунах,
перечитывание того же Платонова в контексте сексуальной эмансипации и идеи
радикального революционного аскетизма 1 , очередное обращение к этой тематике
рискует обернуться профанацией смыслов и паразитированием на удерживающейся
на корабле современности классике. Но в интерпретации режиссера Михаила
Бычкова опера становится вовсе не прямолинейной декламацией наивно-
революционного тезиса. Родина электричества - это еще и родина новых форм
1 дружественные с петербургскими левыми художниками из школы «Что делать?» философы из Европейского университета писали на эту тему целые научные работы - см. Оксана Тимофеева «История животных» и разбор в ней памфлета Платонова «Антисексус».
отношений и взаимодействий. По сути, она про умение прислушаться к такому
отличному от тебя соседу. Тогда эта родина уже не с большой буквы, от которой
обычно пахнет нафталином и тянет в сон, а современная, целеустремленная страна,
где уживаются физик-самоучка бывший крестьянин Фрол Дерьменко, эмансипированная Евдокия и живущая уже сто лет старуха, которая крестится по
привычке.