В мире будущего руками, ногами и голосовыми связками людей с ограниченными возможностями станут роботы-аватары. Судя по тому, как настойчиво Тоби пытался механическими руками своего помощника Бена подержаться за первичные половые признаки возлюбленной Моники, аватары будут способны передавать своему хозяину и тактильные ощущения.

Тоби у Молочникова – собирательный образ главного героя фильма «Аватар» – бывшего морского пехотинца Джейка Салли – и легендарного астрофизика Стивена Хокинга. Роботизированный аватар в постановке Молочникова играет роль всемогущего скотча, который склеивает оперные сюжеты. Остается догадываться, почему столь прогрессивное человечество заставляет людей-инвалидов перемещаться в неудобных колясках, а не в высокотехнологичных экзоскелетах.

Оскароносный фильм Джеймса Кэмерона Молочников посмотрел, а вот рассказы Айзека Азимова, Станислава Лема и Дэна Симмонса не прочитал. В будущем людей не волнуют вопросы безопасности, они забудут фильмы о восстании машин, перестанут бояться того, что нельзя контролировать – мощно развитого искусственного интеллекта. Бен – не просто умный помощник, который выполняет приказы своего хозяина. Он способен в определенные моменты принимать решения, двигаться без чьих-либо указаний. Более того, когда разгневанная Мадам Флора (она же Баба, мать Моники и приемная мать Тоби) отбирает пульт управления роботом у несчастного Тоби и приказывает машине избить своего хозяина, Бен подчиняется.

Тем временем законы робототехники Азимова гласят:

1. Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинён вред.
2. Робот должен повиноваться всем приказам, которые даёт человек, кроме тех случаев, когда эти приказы противоречат Первому Закону.
3. Робот должен заботиться о своей безопасности в той мере, в которой это не противоречит Первому или Второму Законам.

Возможно, Бен – бракованный андроид, у которого случаются неожиданные помутнения сознания (или, наоборот, вспышки разумности). Но почему же люди будущего настолько беспечны в вопросах кибербезопасности? Робота даже не нужно взламывать, чтобы захватить над ним контроль. Достаточно взять в руки пульт (явный анахронизм) – и можно безо всякой верификации и даже элементарного фейсконтроля превратить аватара в машину-убийцу.

«Храм надежды», в котором трудятся главные герои оперы, – суперсовременная киберлаборатория по отъему денег у населения. Сценограф Сергей Чобан (известный прежде всего как российский и немецкий архитектор) превратил ее в пространство дополненной реальности: сцена перенесена в центр зала, ее окружают полупрозрачные стены, на которые проецируются изображения. Сверху установлены видеоэкраны.

Тектонический разлом в режиссуре между «Телефоном» и «Медиумом» наиболее явно проявился через использование этих технологий. В первой опере Люси/Моника консультирует клиентов по видеосвязи. Клиенты (исключительно мужчины) непрерывно обращаются за помощью по совершенно абсурдным вопросам: одному надоел шумный сосед в кинотеатре (и он его убил); другому стало скучно, и ему захотелось пофлиртовать с тем, кто ему ответит на вызов. Видеоизображение и переписка отображаются на экранах над сценой. В точке, где начинается «Медиум», водевильная линия резко обрывается, и клиентами становятся люди с трагичной судьбой – родители, потерявшие своих детей. Их консультирует лично Баба или её дочь. Теперь экраны выполняют преимущественно одну функцию – фиксируют прибыль и убытки.

Молочников согласен с американским писателем-фантастом Рэем Брэдбери, утверждавшим, что «люди — идиоты. Человечеству дали возможность бороздить космос, но оно хочет заниматься потреблением — пить пиво и смотреть сериалы». В ближайшем будущем по-прежнему будут находиться шарлатаны, наживающиеся на человеческом горе. Только их помощниками станут искусственный интеллект, дополненная реальность, робототехника.

И если такое поведение людей объясняется отсутствием критического мышления и природной ленью, то едва ли существует теория, способная пролить свет на внезапный слом в характерах героев и в их поведении на стыке между операми «Телефон» и «Медиум». В первом действии постановки Молочникова Тоби и Бен проявляют чудеса настойчивости, добиваясь внимания Люси/Моники. Прорвавшись сквозь сотни отвлекавших её видеозвонков, Тоби делает предложение своей возлюбленной, Люси/Моника соглашается. Но с приходом Бабы любовь отступает на задний план. Теперь Тоби – беспомощный ребенок, находящийся под гнетом мачехи и поддающийся на ее сексуальные провокации. От его смелости и смекалки не остается и следа. В конце оперы Тоби и вовсе, словно русалочка из сказки Ганса Христиана Андерсена, лишается голоса в лице Бена, но начинает неуклюже передвигаться на собственных ногах без помощи инвалидного кресла или робота.

То, насколько чуткими к музыкальной интонации были артисты и оркестранты (дирижировал Алексей Верещагин), как остро переживали певцы трагедии своих персонажей, в итоге спасли постановку и сгладили почти все острые углы, которые возникли от излишней вульгарности спектакля, дырках во внутренней логике, несоответствия сценического действия заявленному контексту.

В будущем изменятся технологии, но человек останется человеком со свойственными ему эмоциональностью и необходимостью во что-то верить. Отчаяние четы Гобино (Александра Майская и Александр Полковников) и миссис Нолан (Анна Семенюк), потерявших своих детей, муки совести и страх Мадам Флоры были вовсе не из абстрактного будущего, они самые настоящие и находили отклик во мне сегодняшней.